ПЕРВЫЕ ЛЭП

Первые высоковольтные линии от электростанции Электропередача нужно было вести к селу Зуево и городу Павловский Посад. Проекты сетей представили на утверждение губернской управе. Губернские инженеры выставили дополнительное требование: повесить под проводами металлические сетки в местах, где линии пересекают шоссе. 

«Такая мера в техническом отношении излишняя, так как хорошо построенная линия может быть совершенно точно рассчитана и построена так же прочно, как и любое другое сооружение, и потому не представляет опасности благодаря своей солидной конструкции и пятикратной прочности всех частей, входивших в ее состав».

Письмо руководителей «Общества электрического освещения 1886 года» в губернскую управу.

Как ни возмущались Роберт Эдуардович Классон и его коллеги, но сетки над дорогами пришлось в проекте предусмотреть. Руководить монтажом линий и подстанций поручили Александру Васильевичу Винтеру.

Все здесь было в новинку: громоздкие опоры, тяжелые медные провода ... Высоковольтную линию на Зуево сначала хотели тянуть по землям деревень Сермино и Федорово. Федоровские крестьяне наотрез отказались. «Не допустим, чтобы на нашем поле столбы стояли и провода висели», - порешили они. Пришлось идти в обход, по межам, а потом через деревню Демихово.

Подряд на вывозку столбов у электрического общества взял крепкий зуевский мужик Илья Носов. Артель набрал из своих, из зуевских. Кое-где еще лежал снег, в низинах стояла вода. С первых дней работы рубили хворост, гатили по трассе дорогу, глубокие рытвины забросали ветками, по зыбкому болоту проложили настил из жердей и сучьев. Лошади, горбатясь, вязли в топкой, неокрепшей колее. К середине мая столбы были развезены по всей 15-ти верстной трассе.

Собирала опоры артель плотников. Поднимать первую опору А.В. Винтер прислал техника. Тот посмотрел, прикинул и велел между двумя ямами врыть бревно. На вершину бревна подвесили железный блок, пропустили через него трос от лебедки, конец троса привязали к опоре. Стали крутить ручки лебедки, и макушка опоры ходко пошла вверх. Как только рельсы оторвались от земли и повисли над ямами, трос сдали назад. Опора встала ногами в ямы, и мужики эти ямы быстро засыпали. За месяц поставили все опоры. Вешать и натягивать провода никому из рабочих прежде не приходилось. В артель для такого дела подобрали самых крепких и расторопных. Старшим назначили Арсения Буланова, назвав его мудреным непонятным словом - шеф-монтер. Инженер привел артельщиков на трассу, показал на большие барабаны с витым медным проводом, на груду фарфоровых изоляторов, рассказал, как и что делать. Размотали три барабана, стали поднимать провод вверх. Первым на столб полез сам Буланов. Влез, перекинул веревку через траверсу. К этой веревке привязали фарфоровый изолятор. Подтянув его, Арсений воткнул штырем в дыру на траверсе и снизу гайкой прикрутил. Затем подняли провод.

Линию на Павловский Посад начали строить в том же 1913 году. Здесь опоры были металлические. Их делали у Гужона (сегодня завод «Серп и молот») и железнодорожными платформами везли до Павловского Посада, а дальше развозили на лошадях по трассе. Шеф-монтером на монтаж проводов и здесь поставили А. Буланова.

Строительство высоковольтных линий к селению Зуево и городу Павловский Посад было закончено в конце 1913 года. К этому же времени были полностью выполнены работы на подстанции для трансформирования генераторного напряжения 6,6 кВ с целью электроснабжения прилегающего промышленного района и связи с фабричными электростанциями – Павловской и Глуховской, работавшими на нефти, и Ореховской станции, работавшей на торфе. Схема распределительного устройства была с двойной системой сборных шин при одном выключателе на цепь.

6 марта 1914 года губернская управа выдала свидетельство, разрешающее эксплуатацию станции и всех сооружений для питания села Зуева и города Павловский Посад. В этот же день была включена подстанция в Зуеве, в домах и на сельских улицах вспыхнул электрический свет.

12 марта 1914 года станция Электропередача была введена в эксплуатацию, с этого дня начался коммерческий отпуск электроэнергии.

25 марта была пущена и введена в работу на электростанции вторая турбина «Эшер – Висс» с генератором «Сименс – Шуккерт» ст. № 2. Турбогенератор ст. № 3 был пущен 2 июня 1914 года и был выведен в резерв из-за отсутствия потребления электроэнергии. До конца года в работе находились турбины № 1 и № 2, которые надежно обеспечивали электроэнергией потребителей.

Включение подстанции в Павловском Посаде задержалось из-за ведомственной волокиты. Напряжение туда подали 26 марта 1914 года. Самым удивительным по тем временам был проект высоковольтной линии напряжением 70 тысяч вольт.

В условиях того времени недостаточно было изыскать источник дешевого местного топлива, сделать проект районной электростанции, обеспечить финансирование ее строительства и даже построить ее в рекордно короткий срок. Наиболее трудной задачей стала юридическая сторона сооружения линии 70 кВ и соединения ее с Раушской электорстанцией, без чего Электропередача была бы убыточна.

Единственной трассой для линии 70 кВ была обочина Владимирского шоссе, начиная с 71-ой его версты, до Москвы. Обслуживание линии при этом было бы чрезвычайно легким.

Классон вспоминал позднее, как была решена задача передачи энергии в Москву:

«Как же отнеслись московские общественные круги к сооружению первой районной станции именно в московском районе? Чисто технические круги... приезжали смотреть постройку и вообще проявляли интерес к делу. Напротив, всякие общественные круги, городские, земские и проч., проявляли резко отрицательное отношение. Возвыситься до понимания, что электрификация Московской губернии может только оживить губернию, было совершенно недоступно общественным деятелям или, вернее, это сознание затуманивалось другими соображениями, очень характерными для русского общества...Целый ряд заседаний был посвящен вопросу о том, что «Общество электрического освещения 1886 года» будет иметь большие выгоды, так как будет пользоваться дешевым топливом взамен дорогого... Может быть, это объясняется недостаточной деловитостью, недостаточным промышленным пониманием московских кругов, потому что несколько лет перед этим мне пришлось строить две электрические станции в Баку в ультраделовой нефтяной обстановке, и там никакой вражды, никакого предубеждения не было, хотя электрификация промыслов являлась тоже совершенно новым делом».

За право прокладки воздушной линии вдоль шоссе земство требовало передачи ему в будущем всей станции Электропередача, то же самое требовала Московская городская управа за право ввода энергии в Москву, и, наконец, такое же требование предъявил город Богородск - за право прохода воздушной линии по его территории. Таким образом, этим трем самоуправлениям нужно было отдать три станции Электропередача.

Пока шли переговоры с московскими земской и городской управами, «Общество 1886 года» и общество «Электропередача» подвергались ожесточенной травле в прессе. Особенно злобствовало «Русское слово». Единственным из деятелей московских земского и городского самоуправлений, кто понимал бессмысленность непомерных требований к обществам и предлагал стремиться к согласию, был председатель Губернской земской управы Грузинов. Но он остался в меньшинстве, был обвинен в продажности и вскоре был вынужден уйти со своего поста. Переговоры с Губернским земством продолжались два года и четыре месяца и не привели ни к чему. Когда общество «Электропередача» соглашалось на выставляемые земством требования, земство вновь повышало их. Это положение заставило общество выбрать другую трассу севернее Владимирского шоссе: по землям Богородско - Глуховской мануфактуры, двадцати крестьянских обществ и Измайловскому Зверинцу - имению Удельного ведомства (имение, принадлежавшее царской фамилии).

Заключение договоров на аренду участков под опоры было невероятно, кропотливым и кляузным делом. Общество договаривалось с сельскими сходами, а земство или другие инстанции пытались отменить эти договоры. Так, в июле 1914 года Богородский уездный съезд отменил решение общества крестьян селения Молзина от 1 января 1914 года о сдаче в аренду земли под постановку столбов. Земство запрещало даже освещение деревень. Так, в декабре 1914 года Московская губернская земская управа предписала обществу «Электропередача» снести столбы, установленные им для освещения улицы деревни Большой Двор на Павловском шоссе.

Когда договоры с крестьянскими обществами были окончательно подготовлены, Классон отправился к председателю Московской губернской земской управы Шлиппе (преемнику Грузинова) и заявил ему, что общество готово платить земству - за предоставление права провести линию вдоль шоссе – столько, сколько общество договорилось платить Богородско-Глуховской мануфактуре и всем крестьянским обществам вместе, в противном случае оно обойдет полосу отчуждения шоссе, и земство ничего не получит. Земство отказалось.

На другой день Классон заключил договоры с крестьянскими обществами. Обходная трасса линии 70 кВ Электропередача – Москва получилась ломаной и несколько удлиненной. Для ввода энергии Электропередачи в Москву был использован Металлический завод Гужона (завод «Серп и молот»). Этот завод, находившийся за чертой города, получил питание от городской кабельной сети 6 кВ. К нему было подано также питание от подстанции, которая была сооружена в Измайлове на земле Удельного ведомства и которой заканчивалась линия передачи от районной станции. Таким образом, в октябре 1914 года было осуществлено объединение московских городской и районной электростанций, прообраз Московской энергетической системы.

Планы «Общества электрического освещения 1886 года» в то время были очень обширны: предполагалось построить районную станцию на тверском болоте и также передавать энергию в Москву; предполагался целый ряд линий высокого напряжения к промышленным центрам Московской губернии.

После отказа земства на последние предложения общества Р. Э. Классон написал земству письмо, отметив, что общество отказывается от своего проекта электрифицировать Московскую губернию, так как, очевидно, условия для такой электрификации еще не созрели.

Линия 70 кВ была выполнена на двухцепных высоких (8,6 м) металлических опорах, причем в первую очередь была подвешена только одна цепь. Изоляторы применялись первоначально штыревые, замененные впоследствии на подвесные (впервые примененные в России именно здесь).