«РАДИ ЛЮДЕЙ» — РОМАН О ТРУДЕ И САМООТВЕРЖЕННОСТИ
В.Я. Каплан и Б.Д. Крестов – редакционная коллегия станционной газеты ТЭЦ-11 «По Ленинскому пути»
Роман Бориса Крестова «Ради людей» посвящен энергетикам, чья работа обеспечивает жизненно важные отрасли страны. Действие разворачивается в подмосковном рабочем поселке Карповка, где функционирует крупная электростанция. В центре сюжета — котельный цех, который только недавно оправился от трудностей военных лет.
Главный герой, бывший фронтовик и начальник котельного цеха Малютин, выступает инициатором скоростного ремонта оборудования. Его идея проста и одновременно революционна: рационально распределить ремонт основных и вспомогательных механизмов, внедрить простейшие средства механизации трудоемких операций и сократить время простоя оборудования. Это позволяет увеличить выработку электроэнергии без дополнительных капиталовложений.
Инициатива Малютина находит поддержку среди секретаря партийного бюро Соболева, инженеров и рабочих цеха. Однако встречается и сопротивление: отдельные сотрудники, ведомые личными мотивами и привычкой к старым методам, пытаются подорвать доверие к новаторской идее. Среди них — начальник ремонтно-конструкторского отдела Улыбин, его союзник Жинкин и некоторые другие работники. Даже директор станции Плахов изначально занимает осторожную позицию, испытывая внутренние сомнения и опасения.
Сюжет романа показывает не только технические аспекты работы станции и проведение скоростного ремонта, но и живые человеческие истории: дружбу, любовь, ревность, профессиональные амбиции и личные противоречия. Подробно раскрываются образы работников разных цехов — инженеров, мастеров, слесарей, женщин-рабочих — через их будни, трудовые подвиги и отношение к нововведениям.
«Ради людей» — это история о том, как инициативность, профессионализм и взаимная поддержка позволяют преодолевать трудности, добиваться значимых результатов и обеспечивать стабильную работу производства. Роман показывает, что героизм может проявляться не только на фронте, но и в ежедневной работе, от которой зависит жизнь множества людей.
Б.Д. Крестов ( первый слева) с коллегами ТЭЦ-11
Автор романа Борис Крестов — опытный энергетик, работавший на ТЭЦ-11 с сентября 1942 года по август 1953 года. При создании произведения он опирался на свой профессиональный опыт, а также на историю и организацию работы ТЭЦ-11. Эти знания легли в основу описаний технических процессов, устройства цехов и особенностей коллективной работы.
Позднее ТЭЦ-11 возглавил сын автора романа — Владимир Крестов. Заслуженный работник Министерства энергетики РФ, он руководил электростанцией с 1998 по 2008 годы. Именно Владимир Борисович поделился романом своего отца с Музеем Мосэнерго и энергетики Москвы.
Ниже мы публикуем отрывки из романа Бориса Крестова «Ради людей».
Полная версия романа находится в архиве Музея Мосэнерго и энергетики Москвы.
__________________________________________
Поселок Карповка разросся в последние годы, словно ветвистый организм, расползшийся вокруг своей сердцевины — электростанции. Каждый день сотни людей шли на работу в цеха, к которым подступали дома поселка. Четыре трубы станции без устали дымят, днем и ночью, словно неугомонные сторожа. Строения цехов раскинулись широко, но главный корпус выделялся застекленной стеной, поблескивающей на солнце. Транспортерные эстакады соединяли его с дробильным заводом топливоподачи, за которым возвышались металлоконструкции оперативного угольного склада. Слегка в стороне — химводоочистка, главный щит управления, открытая подстанция.
На юго-запад от станции, сокращаясь расстоянием, шагали опоры линии электропередач. Над рекой, куда сливалась нагретая циркуляционная вода из конденсаторов турбин, лениво расползался белесый пар.
Жизнь поселка была неразрывно связана с электростанцией. Почти каждый житель так или иначе имел отношение к цехам — кто работал на котельной, кто в топливоподаче, кто в мастерских или на складах. Станция требовала постоянного внимания: котлы, мельницы, вент иляторы, дымососы — всё это работало в тесной координации. Пар по паропроводам устремлялся к турбогенераторам, те превращали его в электричество, которое мгновенно уходило по линиям на сотни километров, снабжая фабрики, заводы, шахты, транспорт и быт.
В цехах ощущалась напряжённая трудовая дисциплина. Смена менялась трижды за сутки: в 7.00, 15.00 и 22.00. Те, кто отстоял восьмичасовую вахту, уходили в душевые, переодевались и шли домой, а котельная продолжала работать без остановки. Каждый агрегат, каждая мельница, каждый паропровод требовали внимания, умения и выносливости.
Карповка была одним из тех рабочих поселков, что возникали вокруг крупных промышленных объектов, как и сотни подобных по стране. Жизнь здесь текла размеренно, но зависела от ритма работы станции, от того, успеют ли подготовить цеха к зимнему максимуму. Станция была сердцем, а поселок — кровью, переносящей энергию туда, где она была нужна.
__________________________________________
Война глубоко подпортила привычный ритм работы станции. Еще до 1941 года топки котлов сжигали донецкий уголь, оборудование было отлажено, смены четко чередовались, работа шла ровно. Но с первых эшелонов с подмосковным углем, прибывших в Карповку в конце 1941 – начале 1942 года, всё изменилось. Подмосковный уголь оказался малокалориен, его приходилось сжигать в два, а то и в полтора раза больше, чем привычного донецкого.
Котлы требовали значительной реконструкции, перестройки вспомогательного оборудования. Станция оказалась в непривычной обстановке, и наладка работы растянулась на годы. Люди менялись: старый состав ушел на фронт, на смену пришли трудовые колонны, женщины заняли половину рабочих мест. Недостаток опыта работы на новом топливе, нехватка материалов, изношенность оборудования — всё это создавало напряжение и тревогу.
__________________________________________
Начав работать на станции еще до войны, Малютин после фронта вернулся в котельный цех на должность начальника. Он редко оставался в кабинетах. Ему было удобнее среди шумных цехов, среди мельниц, котлов и дымососов, где каждый шаг, каждый звук был знаком. Он был человеком действия, и слово «ждать» не входило в его словарь. На собрании в котельном цехе он выступил с докладом о перспективах ремонта — и речь его была полна уверенности и прямоты.
Идея была проста и прагматична: разделить ремонт основного и вспомогательного оборудования, подготовить мельницы, вентиляторы, сушилки заранее, а затем совместными усилиями навалиться на котлы. Это должно было сократить время простоя и увеличить количество часов полезного использования оборудования. Скоростной ремонт — вот его формула.
Малютин был настойчив, иногда даже резок. Он мог объяснять детали работы с огнём в голосе, увлекая слушателей своей уверенностью. Но в то же время он чувствовал всю ответственность: ошибиться было нельзя, потому что каждая минута простоя котлов сказывалась на работе всей электростанции.
Он видел цель и верил в её достижимость, понимал, что ломка старых традиций — непростая задача. Старые привычки, устоявшиеся порядки, человеческая леность и осторожность — всё это мешало новому. И именно поэтому предложение о скоростном ремонте стало испытанием не только для цеха, но и для всей станции.
__________________________________________
Слухи о скоростном ремонте мгновенно разлетелись по цеху. Одни смотрели с интересом, другие — с недоверием. «Это, конечно, заманчиво, но получится ли?» — шептались между собой мастера и бригадиры. Каждый пытался уяснить для себя: можно ли доверять новому порядку, выдержит ли оборудование и выдержат ли люди.
И всё же среди рабочих росло любопытство. «Если это действительно сэкономит часы, если ускорит ремонт котлов — будем рады», — осторожно отмечал один из старших слесарей.
Но встречались и сомневающиеся. Кто-то бурчал про усталость, нехватку времени, про то, что всё равно придётся тянуться за инструментами и баллонами, как прежде. Другие считали, что инициативу выдумают, а на деле останется прежняя рутина.
Несмотря на разногласия, идея Малютина вскоре начала обрастать практическими действиями: кто-то проверял наличие запчастей, кто-то прислушивался к новым схемам работы. И хотя привычка к старым порядкам оставалась, напряжение и ожидание нового плана постепенно захватывало цех. Скоростной ремонт стал для работников не просто планом, а настоящим вызовом, который требовал от каждого внимания, ответственности и смелости.
__________________________________________
Не все на станции встречали предложение о скоростном ремонте с энтузиазмом. Снабженец Жинкин, привычный к строгому порядку на складе, лишь качал головой: «Котел не игрушка. Сотни тонн металла, десятки тысяч кирпичей — всё переворошить надо. Поговорили — и хватит. Зачем самим в петлю лезть». Для него главное было сохранить привычный контроль и порядок, а не экспериментировать с новыми методами. Не меньшие сомнения испытывал начальник ремонтно-конструкторского отдела Улыбин.
Сомнения Жинкина и Улыбина отражали осторожность части коллектива: новые методы казались им рискованными, а традиционный порядок — надёжной опорой. Идея Малютина, полная технической смелости и рациональности, для них была чрезмерной ломкой привычного уклада .
__________________________________________
В пятницу секретарь редакции Ефим Утехин привёз из районной типографии свежий номер станционной многотиражки. Газетные листы едва разошлись по цехам, как разговор о скоростном ремонте вновь заговорил со всей силой. На страницах многотиражки появилась большая статья Малютина о скоростном ремонте, озаглавленная «Наши перспективы движения вперёд».
Для сотрудников станции многотиражка стала сигналом: идея Малютина выходит за пределы цеха, превращаясь в официальное обсуждаемое предложение. Рабочие обсуждали статью на месте и на проходной, изучали расчёты, размышляли о том, как новый порядок ремонта повлияет на их труд и графики. Газетная публикация придала инициативе живую силу, закрепив её в сознании коллектива.
__________________________________________
Директор Плахов сидел в кабинете, устало опершись на спинку кресла. С одной стороны, инициатива Малютина казалась ему разумной: сокращение простоев оборудования, рациональная организация ремонта — всё это обещало ощутимую пользу станции. С другой — не было уверенности, как примут скоростной ремонт цеха, справятся ли рабочие с новой нагрузкой, не приведет ли это к авариям и сбоям.
«Если бы заранее знать, что выпадет удача, — думал Плахов, — я бы, конечно, поддержал. А сорвемся — на всю страну грянет, и все, кто сейчас поддерживает Малютина, окажутся в стороне. А мне краснеть за всех?»
Ему не хотелось принимать решение вслепую. Любое поспешное действие могло обернуться неприятностями для станции и для него самого. Тяжесть ответственности давила, и внутреннее колебание Плахова выражалось в каждом жесте, в каждой паузе. Он понимал: успех скоростного ремонта зависит от решительности руководства, но решимость приходила с сомнением, а сомнение — с опытом прошлых ошибок.
Внутри Плахова шла борьба: желание перестраховаться сталкивалось с пониманием необходимости перемен. «Скоростному быть», — тихо повторял он себе, но голос уверенности смешивался с тревогой, и мысль о возможной неудаче не отпускала.
__________________________________________
Партсобрание началось с того, что директор Плахов и представитель райкома Харламов заняли свои места за длинным столом. Малютин уже сделал доклад — обстоятельный и детальный. Он говорил о скоростном ремонте котельного цеха, о том, как можно сократить простой оборудования, внедрить механизацию и ускорить работы. Вопросы следовали один за другим. Одних интересовали детали организации ремонтных работ, объем дополнительных средств, характер механизации; других — как это отразится на работе смежных цехов, не потребует ли увеличения штата, дополнительных ресурсов.
В уголке сидел Улыбин. Он не скрывал своего недовольства. Каждую удачу котельщиков воспринимал как личную обиду и был готов оспорить любую инициативу Малютина, упоминая аварии и сбои. Его холодное внимание не ускользало от Малютина, но тот не показывал раздражения, отвечал спокойно, сдержанно, приводя факты и расчёты.
Соболев, партийный руководитель станции, внимательно наблюдал за ходом собрания. «Да, это техническая революция», — думал он, — «когда старые привычки и устои должны уступить место новому порядку».
__________________________________________
Управление, наконец, дало официальное согласие. Письмо пришло на имя директора Плахова, подтверждая, что инициатива станции по скоростным ремонтам одобрена. На станции это восприняли как сигнал: теперь дело переставало быть лишь идеей и становилось делом конкретным, обязательным к выполнению.
Плахов вздохнул сдержанно: официальная бумага позволяла действовать без риска, что кто-то сверху сочтёт вмешательство преждевременным или необоснованным. Скоростной ремонт переставал быть предметом споров и переходил в плоскость реальных действий.
Сотрудники цехов, услышав о решении управления, заговорили снова. Теперь опасения, что идея может остаться на бумаге, постепенно сменялись готовностью попробовать новое на практике. Каждый понимал: скоростной — это не просто техническая новинка, это ломка привычного порядка работы, требующая от людей полной отдачи и внимательности.
Даже те, кто скептически относился к предложению Малютина, начали подмечать: раз есть официальное согласие, значит, эксперимент станет частью работы всех цехов, и сопротивляться бесполезно. Наступала пора перемен, и Управление своими действиями придало им силы.
Текст подготовила Юлия Шуленина